Среди комментариев к моей предыдущей записи повторяется один интересный мотив. Дескать, да, выборы директоров компании - это фальшь хуже советских выборов, но на самом деле так правильно. Директора знают, что делают, а если тебе не нравится результат - продай акции. А на собрании акционеров тебе делать нечего: нос не дорос в дела взрослых дядей вмешиваться.
К сожалению, как мы увидим ниже, энтузиазм этих защитников капитализма из программистов да биологов сочетается с незнанием правил биржи. Впрочем, возможно, что именно это незнание и порождает энтузиазм.
Дело в том, что акции, владельцы которых не голосуют, существуют. Это так называемые привилегированные акции. Их владельцы, как правило, не имеют права голоса. Строго говоря, они не владеют долей в компании: они владеют долей в прибылях компании, что не одно и то же. Но почему же эти акции называют привилегированными? В чем привилегии владельцев?
А в том, что степень риска у владельцев таких акций существенно ниже, чем у владельцев обычных акций. У привилегированных акций есть черты, роднящие их с облигациями (bonds). Часто их владельцам гарантирован минимальный дивиденд. В других случаях компания обязана платить им дивиденд до некоторых других расходов - и до того, как заплатит дивиденд по обычным акциям. При ликвидации компании (например, в результате банкротства) владельцы привилегированных акций стоят в очереди перед владельцами обычных. Иначе говоря, есть некий компромисс: ты не участвуешь в управлении компанией, а за это твой риск меньше.
Энтузиасты фальш-выборов по сути говорят: "На самом деле все акции должны быть привилегированными - так лучше для бизнеса". Замечательно. А где тогда обычные гарантии привилегированных акционеров?
Возможно, многие были бы готовы купить привилегированные акции и не голосовать на собрании акционеров в обмен на гарантии дивидендов или первоочередность при банкротстве. Но вам или мне таких акций не продадут: их продают крупным инвесторам, тем же членам Совета директоров и т.д. Нам с вами продадут как раз обычные акции.
Получается, что обычные акционеры получают худшее от обоих вариантов: они не голосуют, но и не имеют гарантий. Если в результате гениального руководства высокооплачиваемого начальства их акции падают с $36 до $15, то все, что они могут сделать - продать бумаги по бросовой цене и записать разницу в личный убыток. А какой-нибудь великий знаток из программистов или биологов ещё и объяснит им в назидание, что они лохи и плохо вписываются в современный рынок.
Это примерно такой же обман, каким занимаются компании в связи с законами об охране труда. По этим законам рабочему за сверхурочные и праздничные часы положено платить в двойном или в тройном размере, а менеджеру такие часы не оплачиваются: его рабочий день не нормирован. Отсюда идея: давайте объявим уборщицу "вице-президентом по производственной гигиене" - и не будем платить ей сверхурочные. Точно так же мелкий вкладчик объявляется "господином миноритарным акционером", после чего на него перекладываются реальные риски - но не реальные возможности управлять.
Вообще перекладывание рисков на "маленького человека" стало характерной чертой последних десятилетий в США. Можно вспомнить, например, переход от defined benefit pensions к defined contribution plans. Но это тема отдельного разговора.
