Фрейд в «Психопатологии обыденной жизни» пишет
(глава VIII):
[...] однажды утром, проходя по комнате в купальном костюме, с
соломенными туфлями на ногах, я, повинуясь внезапному импульсу,
швырнул одну из туфель об стену так, что она свалила с консоли
красивую маленькую мраморную Венеру. Статуэтка разбилась вдребезги, я
же в это время преспокойным образом стал цитировать стихи Буша:
У Медицейской же Венеры —
Крак! — где нога и где рука!
Это дикая выходка и спокойствие, с которым я отнесся к тому, что
натворил, объясняются тогдашним положением вещей. У нас в семействе
была тяжелобольная, в выздоровлении которой я в глубине души уже
отчаялся. В это утро я узнал о значительном улучшении, и знаю, что я
сам сказал себе: значит, она все-таки будет жить. Охватившая меня
затем жажда разрушения послужила мне средством выразить благодарность
судьбе и произвести известного рода «жертвенное действие»,
словно я дал обет: если она выздоровеет, я принесу в жертву тот или
иной предмет! Если я для этой жертвы выбрал как раз Венеру
Медицейскую, то в этом должен заключаться, очевидно, талантливый
комплимент больной; но непонятным остается мне и на этот раз, как это
я так быстро решился, так ловко метил и не попал ни в один из стоявших
в ближайшем соседстве предметов.
Другой случай, когда я опять-таки воспользовался пером, выпавшим
из моей руки, для того чтобы разбить одну вещицу, имел тоже значение
жертвы, но на этот раз просительной жертвы, стремящейся отвратить
нечто грозящее. Я позволил себе раз сделать моему верному и
заслуженному другу упрек, основывавшийся исключительно на толковании
известных симптомов его бессознательной жизни. Он обиделся и написал
письмо, в котором просил меня не подвергать моих друзей
психоанализу. Пришлось признать, что он прав, и я написал ему
успокоительный ответ. В то время как я писал это письмо, предо мной
стояло мое новейшее приобретение — великолепно глазурованная
египетская фигурка. Я разбил ее указанным выше способом и тотчас же
понял, что я сделал это, чтобы избежать другой, большей беды. К
счастью, и статуэтку, и дружбу удалось вновь скрепить так, что трещина
стала совершенно незаметной.
Вне зависимости от того, как относиться к психоанализу вообще, можно
заметить, что благодарственные и просительные жертвы, действительно
часто приносятся автоматически, помимо сознания. Я думаю, что многие
читатели могут дополнить примеры Фрейда похожими случаями из
собственной жизни.
В связи с этим вопрос: являются ли эти жертвы следствием врожденных
свойств нашего сознания, или же воспитываются? Для авраамических
религий жертвoприношения глубоко укоренены; неудивительно, что их
совершают и Фрейд, и его читатели. Антропологи рассказывают о
жертвоприношениях других культур. Это говорит в пользу
универсальности жертвоприношений. С другой стороны, было бы крайне
интересно узнать о существовании племени, где жертвоприношений нет.
Как бы выглядели отношения в таком племени? Философия? Религия
— и была бы у него религия?
